Китайская парадигма «качества» личности, с которой мы знакомили вас в предыдущей статье, не только определяет тренды в образовании и систему отбора в престижные вузы, но во многом влияет и на потоки внутренней миграции. Какие принципы китайские власти закладывают в политику повышения «качества» и как это способствует формированию новой системы социальной стратификации?
В мае 2020 г., накануне дня молодежи в Китае, платформа Bilibili выпустила поздравительный ролик под названием «Следующая волна». Четырехминутное видео оформлено как послание от старшего поколения в адрес современной молодежи. Актер Хэ Бин озвучивает проникновенный текст, наполненный восхищением перед молодыми, для которых открыт мир, полный разных возможностей. Мелькающие кадры счастливых молодых людей убедительно демонстрируют ту бесценную свободу выбора, которая подарена молодым: свободу учиться, делать открытия, дружить и любить, путешествовать, радоваться удобству и комфорту современной городской жизни. Возможность самореализации и выбора – это то, чего были лишены старшие поколения и чем наслаждаются молодые.
После выпуска ролик набрал почти 2 млн «лайков», однако самый популярный комментарий гласил: «я не увидел себя в этом ролике» . И правда, молодежь, представленная в ролике, скорей соответствовала представлениям об обладателях «высокого качества» (高素质人才): молодые люди, жители современных мегаполисов, студенты престижных вузов, досуг которых наполнен путешествиями, спортом, престижным потреблением. Напротив, популярные комментарии под роликом свидетельствуют, что аудитория видео оказалась скорей иной: выходцы из слаборазвитых провинций, обреченные на тяжелый труд и жесткую конкуренцию. И их выбор – это не свобода следовать своим увлечениям, а тяжелая трудовая рутина в режиме 9-9-6 в надежде хоть немного приблизиться к идеалу «таланта, наделенного высокими качествами».
Подобная критика, как и множественные пародии на ролик «Следующая волна», приоткрывают целый комплекс проблем, с которыми сталкивается китайское общество. Одна из них – это сохраняющееся социальное неравенство, которое обретает множество измерений: образовательное, региональное, гендерно-возрастное. Прямое обсуждение этих тем несколько затруднено. Однако пронизывающая китайское общество меритократическая идеология предлагает особый, более деликатный формат обсуждения проблемы неравенства – дискуссию о «качестве» (сучжи) как отдельных индивидов, так и социальных групп. Как используется понятие «качества» в подобных дискуссиях мы и рассмотрим далее.
«Качество» как критерий социальной стратификации
Помимо, собственно, образовательного дискурса и концепции «образования для развития личностных качеств», идея «качества» активно используется в контексте целевых социально-экономических программ. И это связано с иным значением сучжи, которое мы уже упоминали: качественные характеристики отдельных социальных и профессиональных групп, которые нуждаются в особом внимании. В этом контексте следует иметь в виду, что понятие сучжи получило популярность в общественном дискурсе китайского общества 2000-х-2010-х гг., который уже был наполнен идеологемами «гармоничного» и «цивилизованного общества». Продвижение этих тезисов во многом было нацелено на утверждение образа более консолидированного общества, в котором ключевые противоречия как минимум лишены остроты.
Этому тренду на социальную «гармонизацию» предшествовал период 1980-1990-х гг., когда в исторических и общественных исследованиях наметился постепенный отход от утвердившейся ранее риторики социального конфликта и классовой борьбы. В исторических исследованиях учёные все чаще обращались к идеям глобальной истории, пронизанной единой логикой развития и увязывающей континенты и страны во взаимосвязанную экономическую систему. При изучении социальной структуры общества и проблем социального неравенства социологи постепенно отказывались от термина класс (阶级), указывающего на конфликтные социальные отношения, в пользу стратификационной модели и интерпретации класса как социального слоя (阶层). Социально-экономические группы уже не противопоставлялись друг другу в зависимости от их позиции в системе производства, а выстраивались в иерархию по степени обладания социально значимыми ресурсами, такими как доход и образование, властные полномочия.
В этом новом общественном контексте «качество» (сучжи) постепенно превратилось в один из значимых социальных ресурсов, которым в неравной степени наделены представители разных социально-профессиональных групп. Таким образом, дискуссия о нем оказалась формой иносказательного завуалированного обсуждения социального неравенства уже в новых реалиях рыночной конкурентной экономики, в которой образовательные достижения конвертируются в экономический успех. Разглядывая китайское общество сквозь призму «качества», в нем отчетливо можно увидеть разделение на обладателей «высокого» качества и тех, чей уровень еще нуждается в «повышении».
На одном полюсе оказываются образованные горожане, представители среднего класса, вполне усвоившие глобализированный стиль поведения и ориентирующиеся на современные модели потребления. Именно их мы видим среди героев многочисленных дорам о городской жизни или среди пользователей социальной сети RED (小红书), публикующих шоппинг-обзоры или рассказывающих о поездках.
На другом – жители сельской местности и городские мигранты, которых нередко пренебрежительно называют «лузерами» (屌丝). Часто к обладателям «низких качеств» относят и представителей этнических меньшинств, которые проживают в менее развитых провинциях. Всех их отличает низкий уровень образования, низкие доходы и, как следствие, ограниченные потребительские возможности. Их жизнь воспринимается как свидетельство социального неуспеха и неспособности адаптироваться к жестким требованиям современного общества и конкурентной экономики.
Как повысить «качество»?
Весьма характерно, что дискурс «сучжи» не только кодирует различие между этими полярными социальными группами, но и намечает стратегии для сокращения дистанции между ними. И эти стратегии опираются на меритократическую интерпретацию справедливости, согласно которой социальные блага распределяются пропорционально индивидуальным усилиям и достижениям. В логике «сучжи» социально-экономический статус выступает производной от уровня личных качеств. Только вложения в собственное образование и повышение этих качеств позволят преодолеть бедность и приблизиться к достойному уровню жизни и потребления. В глазах китайского общества реальный статус сельских жителей и городских мигрантов в большей степени определяется не структурными особенностями экономики и общества, а индивидуальными усилиями каждого, направленными на развитие собственных качеств.
Именно такая логика положена в основу большинства социальных программ помощи уязвимым социальным группам. Их идейным основанием выступает несколько значимых положений. Одно из них – представление о культуре как стимуле экономического развития. «Культура – это экономика завтра» – такой лозунг был провозглашен еще в 1990-е гг. Соответственно, ключевую роль в стратегиях борьбы с бедностью играют меры, нацеленные на «преодоление культурной бедности и бедности качества сучжи» (文化扶贫，素质扶贫). Рефрен этого лозунга слышен и сегодня, например, в программах стимулирования культурных индустрий, которые должны ускорить экономическое развитие в отстающих сельских районах.
Другим основанием выступает убежденность в том, что искоренение социально-экономической бедности должно начинаться с преодоления невежества («治贫”必先»治愚). В силу того, что «качество» жителей сельских районов традиционно признается невысоким, адресная помощь нацелена на расширение образовательных возможностей, повышение доступного уровня образования, развитие профильного профессионального образования. Так, программы развития, заложенные в «Мнениях» Госсовета о возрождении сельских талантов, изданных в 2021 г., включают меры по усилению профильного профессионального образования, цифровизации и развития дистанционного обучения, повышения квалификации на базе корпоративного обучения.
В последние годы программы повышения «качества» сельских жителей включают еще одну стратегию – утверждение городского стиля жизни (市民化) и урбанизацию. Сегодня урбанизация и развитие городской экономики рассматриваются как значимые составляющие актуальной модели экономического развития с приоритетом внутреннего рынка и роста потребления. Активными игроками тут выступают как государство, так и бизнес. Местные правительства реализуют планы «цифровой трансформации» деревни, благодаря которым жители сельской местности получают доступ к цифровым государственным услугам. Использование современных облачных сервисов позволяет популяризовать «городские» практики взаимодействия с госструктурами. В свою очередь бизнес частично обеспечивает основными социальными услугами. Например, открываются частные детские сады или дома престарелых. В определенном смысле критерием урбанизации деревни выступает охват сервисами доставки. Сегодня в сельской местности располагается около 30% действующих в Китае пунктов экспресс-доставки. Однако объемы онлайн-торговли в сельской местности устойчиво растут, стимулируя оптимизацию торговой логистики.
Расширение доли городского населения значимо не только в экономическом, но и социальном отношениях. Как подчеркивает Ли Цян, один из крупных китайских социологов, урбанизация с китайской спецификой означает прежде всего не миграцию селян в города, а «урбанизацию человека», то есть распространение городского стиля жизни, расширение участия в современных формах промышленного труда, более активное потребление, а также защиту основных социально-экономических прав и доступность базовых услуг – образования, медицины, транспорта, социальной инфраструктуры. Урбанизация нацелена на сближение социального статуса горожанина и жителя сельской местности, что позволит сгладить один из самых значительных разломов китайского общества – разрыв между городом и деревней – и еще на шаг приблизиться к «гармоничному обществу».
И здесь следует отметить, что именно неравенство в социально-экономических правах между городскими и сельскими жителями на протяжении длительного времени оказывались под огнем критики многих западных исследователей. Доступность программ социального страхования, образования и медицины зависели от места обязательной регистрации, наделяя горожан и селян неравными гарантиями и ставя под вопрос социальное равенство всех граждан Китая. И именно система обязательной регистрации домохозяйств (хукоу) называлась базовой структурной причиной бедности жителей деревни и сельских мигрантов, которая породила такие проблемы, как незащищенность мигрантов, работающих в городах, ограничение доступности образования и медицины для их детей, «оставленные дети» в сельской местности.
В последние десятилетия китайское руководство, сохраняя риторику «низкого качества» крестьянского населения и значимость личных усилий для преодоления бедности, тем не менее инициировало масштабную реформу системы хукоу. Невозможность ее полной отмены объясняется непредсказуемостью последствий свободного перемещения граждан, так называемых «слепых потоков» (盲流) – перенасыщенность мегаполисов, сложность равномерного распределения социальных ресурсов. Тем не менее, за последние годы система хукоу значительно реформировалась, однако в логике ее изменения можно разглядеть влияние идеи «качества» сучжи.
Прописка как маркер «качества»
Система регистрации домохозяйств хукоу была введена в 1958 г. как инструмент регулирования внутренней миграции, сдерживавший приток сельского населения в города. Постепенная отмена ограничений на перемещения внутри страны пришлась на 1980-е гг. с началом масштабных экономических преобразований, ставших возможными как раз за счет массового притока рабочей силы из села в города. С того времени изменения в системе хукоу прошли несколько этапов, открывая все больше возможностей для смены сельской прописки на городскую в случае соответствия определенным критериям: наличие стабильной работы на протяжении нескольких лет, собственная недвижимость, уровень образования. Характерно при этом, что уровень требований был выше для крупных мегаполисов и ниже для городов провинциального или уездного значения.
Наконец, в 2014-2016 гг. наряду с утверждением новых планов урбанизации была проведена масштабная реформа хукоу, которая отменила различение сельской и городской прописки. Все граждане получили единого вида регистрацию в зависимости от места проживания – разрешение на проживание (居住证). При этом смена прописки на желаемую городскую стала возможной при соответствии требованиям, которые установлены для каждого города.
Углубление реформы хукоу заявлено и в нынешнем 14-м пятилетнем плане социально-экономического развития и долгосрочного видения до 2035 г. Ее основной вектор направлен на расширение доступной прописки (入户) в малых и средних городах при сохранении ограничительных требований в крупных мегаполисах. Так, ограничения полностью отменяются в городах с численностью населения до 3 млн человек.
Города численностью 3-5 млн чел. снижают требования для «ключевых» категорий населения (重点群体), к которым относятся мигранты, стабильно трудоустроенные в городе более 5 лет, новоприбывшие сельские мигранты, которые обладают достаточными навыками для работы в городе, обладатели дипломов о высшем или среднем специальном образовании, технический персонал. К таким городам относятся Чанчунь, Хэфэй, Чанша, Урумчи, Шицзячжуан, Нинбо. Решение о конкретном перечне требований утверждается уже на местном уровне. Например, Циндао заявил о предоставлении прописки по критерию возраста, уровня образования и при наличии социальных отчислений.
Требования для получения прописки в г. Циндао
Возраст | Уровень образования | Наличие социальных отчислений |
|---|---|---|
Не старше 50 лет | Степень PhD или магистра, или высокая техническая квалификация | – |
Не старше 45 лет | Степень бакалавра | – |
Не старше 40 лет | Высшее специальное образование | Социальные отчисления по месту жительства в Циндао в течение года |
Не старше 35 лет | Среднее специальное образование | Социальные отчисления по месту жительства в Циндао в течение 2 лет |
Наконец, крупные мегаполисы с численностью выше 5 млн чел. отменяют годичные квоты на предоставление прописки и оптимизируют свои требования так, чтобы приоритетно учитывались длительность постоянного проживания и факт социальных отчислений на протяжении этого времени.
Наиболее строгие ограничения на предоставление прописки сохраняются в крупнейших мегаполисах, например, Пекине и Шанхае, в которых действует балльная система (积分制). Например, в 2022 г. для получения регистрации в Шанхае требуется набрать 120 баллов. Они начисляются в зависимости от возраста, который должен быть ниже пенсионного, уровня образования (не ниже высшего профессионального) и длительности социальных отчислений. Дополнительные баллы можно получить за наличие востребованной специальности, совершенные инвестиции, создание новых рабочих мест, наличие особых грамот и наград. В то же время, баллы снижаются в случае подачи ложных сведений, а также сокрытия административных нарушений или уголовных преступлений.
Регистрация в Гуанчжоу ограничивает возраст заявителей планкой до 40 лет, но снижает образовательные требования, допуская наличие полного среднего образования. Кроме этого, необходимо иметь легальное трудоустройство, собственное или арендованное жилье. Шансы на получение прописки можно повысить за счет особых достижений: наличия патентов, суммы налоговых отчислений, социально значимой деятельности, например, донорства крови. Формально минимальный порог для подачи заявления – 100 баллов. Однако высокая конкуренция между мигрантами неизбежно повышает требования, и по статистике для успешного получения прописки требуется набрать более 260 баллов.
Как очевидно, характер требований к новым постоянным жителям городов отражает стремление местных правительств привлекать высококвалифицированную молодежь, которая заполняет высокооплачиваемые вакансии. Молодой возраст и высокий уровень образования открывают перспективу регистрации в большинстве китайских городов. Крупные мегаполисы вводят и финансовые критерии – объем налоговых отчислений. Иными словами, чем выше замеряемые критерии «качества» претендента – уровень образования, экономического дохода и социальной надежности в виде размера регулярных социальных отчислений, – тем больше шансов получить регистрацию в престижном мегаполисе.
В условиях старения и сокращения трудоспособного населения облегчение политики прописки превращается в важный инструмент межрегиональной конкуренции. Им особенно активно пользуются быстро развивающиеся города «новой первой линии» – Чунцин, Ухань, Сиань, Чанша, Чэнду, – вынужденные «бороться за таланты». Они не только снижают требования для получения прописки, но и создают дополнительные льготные условия для ведения бизнеса и обретения жилья. В последние годы городам новой первой линии удалось развернуть полет «павлинов» в западном направлении, привлекая значительное число молодежи. Численность населения в них растет значительными темпами. Тем не менее, как признают китайские социологи, наиболее амбициозная и квалифицированная молодежь отправляется покорять крупные прибрежные мегаполисы. В уездных городах остаются менее «качественные» работники, выстраивая новую иерархию социального пространства.
***
Дискурс «качества» сучжи отражает базовую идеологию, которым пронизано современное китайское общество – идею меритократии. Она опирается на традиционный конфуцианский идеал и сегодня облечена в знакомые современному миру понятия человеческого капитала и личностных качеств. В реальности китайского общества меритократия обретает отчетливое географическое измерение, наделяя пространство качественными характеристиками. Столичные, провинциальные, уездные и сельские локации выстраиваются в иерархию в зависимости от «качества» их жителей, их «цивилизованности», уровня образования и покупательной способности. И в такой системе координат уже само место проживания оказывается конкурентным призом, который еще требуется заслужить в гонке «качеств». Вот только почему все больше молодежи отказывается от участия в этих состязаниях, предпочитая просто «полежать» (躺平)?
